Прочитал в новостях очередную статью про то, что банковская тайна в Европе всё более не тайна [
^]. А ещё сегодня прочитал душераздирающую историю про москвичку, которой Сбербанк не хотел отдавать её деньги до тех пор, пока она документально не сообщит все подробности, зачем ей её деньги [
^] [
^] [
^]. И ещё некоторое время назад я читал рекомендации по провозу наличных денег сверх лимита (10 тыщ ойро, кажись) через «красный коридор».
Что общего во всех этих историях? В том, что деньги сами по себе
перестали быть документом. Теперь к крупной сумме денег надо прилагать «обоснование происхождения», хотя происхождение у денег и так известно — гривни происходят из монетного двора НБУ, баксы из ФРС США, а евро из ЕЦБ. В старые добрые времена, когда героин продавали в аптеках, к наличным деньгам был лишь один вопрос: не фальшивые ли они. Если не фальшивые, то это
законное платёжное средство, ура. Но теперь, в дивном новом цифровом мире, к деньгам предъявляется всё больше вопросов: не получены ли эти деньги в результате преступных действий, уплачены ли с этих денег все соответствующие налоги, не планирует ли их нынешний владелец потратить эти деньги на что-то незаконное. (Задавать такие вопросы почему-то легче, чем расследовать реальные преступные действия). «Законное» платёжное средство превратилось во что-то сомнительное, подозрительное, требующее дополнительных бумажек.
Мне кажется, что это какая-то нездоровая хуйня.